Статья для Слона - Нефть Urals меньше $100: есть ли повод для паники

Отсюда.

Марсель Салихов

 Цены на наше все – нефть Urals – опустились в начале текущей недели ниже $100 за баррель. В последний раз такой уровень наблюдался в июне прошлого года, в самый разгар долгового кризиса еврозоны. Мировые цены на золото за один только вчерашний день – 15 апреля – обрушились почти на 10%. В последний раз подобные скачки происходили в критические дни осени 2008 года. Российский фондовый рынок с начала апреля снизился более чем на 5%. Новый виток финансового Армагеддона? Наступает очередная пора запасаться гречкой и спичками? 

График. Динамика мировых цен на нефть за последние два года

Источник: Bloomberg

Судя по комментариям первых лиц – вполне. В прошлую пятницу министр экономического развития Андрей Белоусов выступил с громким заявлением о том, что российская экономика может уже осенью скатиться в рецессию. Вчера состоялась рабочая встреча президента с  премьер-министром, на которой Владимир Путин оказался на удивление пессимистичен и провел прямые аналогии с 2008 годом: «…кризис приобретает все более опасные формы в мировой экономике, это так или иначе неизбежно сказывается и на нас. Так было в 2008 году, мы сейчас то же самое наблюдаем». Обычно наши власти излучают куда больше оптимизма даже в куда более неопределенных обстоятельствах – вспомнить хотя бы прошлокризисные мантры про «тихую гавань». 

Самое удивительное заключается в том, что какие-либо реальные экономические предпосылки для подобных панических настроений найти сложно. Формально распродажу сырьевых активов на этой неделе вызвали данные КНР по динамике ВВП в первом квартале – экономический рост составил 7,7% (по отношению к соответствующему периоду прошлого года). В прошлом квартале рост был 7,9% – снижение темпов роста составило 0,2%. Новости о продаже Кипром части своих золотых запасов в 13,9 тонны (то есть менее 0,5% от мировой добычи прошлого года) послали мировой рынок золота в глубокий нокаут. Аналитики тщетно пытаются найти рациональные объяснения такого поведения.  

Однако если смотреть на мировую экономику и финансовые рынки, не зацикливаясь на событиях последних дней, то понятно, что поводов для паники сейчас гораздо меньше, чем летом прошлого года. Тогда практически для всех южных экономик ЕС долговые рынки были закрыты, а способность ЕЦБ выступать кредитором последней инстанции была не очевидна. Вполне серьезно обсуждался вопрос о выходе Греции из еврозоны – с абсолютно непредсказуемыми последствиями для европейской валюты. 

Сейчас ситуация гораздо более спокойная. Финансовый кризис на Кипре, как бы бестолково ни решался, не привел к банковской панике, хотя подобные опасения имели под собой все основания. Оперативная европейская статистика показывает, что экономической спад в еврозоне продолжился и в первом квартале, и он, по всей видимости, станет шестым кварталом подряд отрицательных темпов роста, однако уже стали появляться первые признаки стабилизации. Европейская промышленность смогла показать положительные темпы роста в феврале. 

Американская экономика в свою очередь удивляет в этом году с положительной точки зрения. Данные за первые месяцы оказались гораздо более оптимистичны, чем можно было предположить, исходя из новостной шумихи, связанной с повышением налогов с начала года, началом «секвестра» с марта. Дефицит федерального бюджета США за последние шесть месяцев сократился на 23%. Именно улучшение в экономике дало почву для того, чтобы несколько членов FOMC высказались за «сворачивание» количественного ослабления уже в конце этого года. 

Да, мировая экономика в целом замедляется. В еврозоне продолжается экономический спад. Вполне ожидаемо, что российская экономика не блещет высокими темпами роста. Не надо забывать о том, что прошлый «выборный» год был подстегнут государственными расходами. В этом году накачка ограничена бюджетным правилом и стабильными (а в последние недели – и падающими) ценами на нефть. Текущая модель российского экономического роста продолжает быть ориентированной на потребление, а не на инвестиции. В этих условиях стабилизация доходов государственного бюджета и сырьевых секторов почти сразу же должна отражаться на экономическом росте. 

Поэтому разговоры властей про «рецессию» и «повторение 2008 года», скорее всего, преследуют две цели. С одной стороны, это часть долгоиграющей дискуссии между МЭР и ЦБ/Минфином. Запугивание рецессией вполне может усилить позицию МЭР в части предложений по расширению расходной части бюджета и наращивания государственных расходов. Давление на ЦБ с точки зрения необходимости снижения процентных ставок тоже возрастает. Проблема, однако, заключается в том, что в текущих российских реалиях меры прямого экономического стимулирования оказываются неэффективными. Стимулирование потребления населения приводит преимущественно к росту импорта. Стимулирование инвестиций разгоняет дефлятор, но не увеличивает протяженность построенных дорог или трубопроводов. Снижение краткосрочных ставок ЦБ увеличит прибыли банковского сектора, но не приведет к пропорциональному снижению кредитных ставок в экономике. Именно в этом и заключается вторая причина апелляции к «мировому кризису» – это оправдание неспособности проводить эффективную экономическую политику.